- Уж мне, право, эти петербургские журналы!.. Как придет почта, так дня два к нему и приступу нет. Смотри, уж самовар скоро выкипит; чай настоялся, как пиво доброе, а ты и не принимался еще пить!..
Чем больше мусора потребляешь тем меньше у тебя остается а чем больше у тебя есть тем больше потребляешь. Все галлюциногенные наркотики почита..
И в то сиденье мы В двенадцать дней семь приступов отбили, А кабы ты посады отстоял, К нам подошла б от Сокола подмога И с тылу бы схватила короля!..
Дуэли в произведениях Пушкина и Лермонтова (сопоставительный анализ эпизодов)
В произведениях Александра Сергеевича Пушкина «Евгений Онегин» и Михаила Юрьевича Лермонтова
«Герой нашего времени» затрагиваются многие общие темы: порочность и лживость «высшего света», «лишние люди», отношение человека к природе, путешествия и так далее.
Кульминацией в произведении Пушкина и одним из ключевых моментов в романе Лермонтова являются сцены дуэлей.
Дуэли можно отнести к типичному, хотя запрещенному, явлению XIX века. Дуэли, описанные Лермонтовым и Пушкиным, совершенно различны как по причинам, условиям, описанию действий, так и по последствиям. Но, тем не менее, в них есть некоторые черты сходства.
В обеих дуэлях один из героев выступает благородным защитником чести девушки. Но Печорин на самом деле защищает Мери от оскорбления, а Ленский в силу своего романтического восприятия действительности «мыслит: буду ей спаситель», считает недоразумение причиной для дуэли. В основе пушкинского конфликта лежит неумение Татьяны «властвовать собою», не показывать своих чувств, в основе лермонтовского – низость души, подлость и коварство Грушницкого.
Условия дуэлей неравны. Между Онегиным и Ленским поединок был равным, с соблюдением всех правил. Грушницкий же нарушил законы дуэлей: он собирался убить фактически безоружного человека, но струсил и не сделал этого.
Важную роль во всех дуэлях, а в этих двух особенно, играют секунданты. В «Герое нашего времени» именно Иван Игнатьевич становится организатором заговора против Печорина. Это драгунский капитан уговорил Грушницкого не заряжать пистолеты. Иван Игнатьевич хотел при помощи Грушницкого отмстить Печорину за то, что последний считает себя, да и является не таким, как «водяное общество», он выше этого общества. Зарецкий в «Евгении Онегине» похож на Ивана Игнатьевича: они оба недалекие, завистливые, для них дуэль – не более чем развлечение. Зарецкий легко говорит о смерти Ленского: «Ну что ж? убит» (антитеза Онегину, который глубоко переживает эту смерть). Секундант Онегина – его слуга, француз Гильо, которого Онегин называет «мой друг». О Гильо, кроме того что он «малый честный», больше ничего не говорится. Онегин делает своим секундантом слугу, во-первых, так как больше не к кому обратиться, во-вторых, этим он выражает свое несерьезное, пренебрежительное отношение к дуэли. Печорин взял с собой друга – доктора Вернера, человека пассивного. Вернер не вмешивался в ход дуэли.
Описание действия у Пушкина занимает всего две строфы, в то время как у Лермонтова – несколько страниц. Пушкину важно, как проходила дуэль, Лермонтову – внутреннее состояние героев.
У Пушкина описание дуэли – от лица автора, он использует художественно-выразительные средства языка: эпитеты («туманный взор», «цвет прекрасной»), развернутые метафоры, инверсия («дохнула буря», «спадает глыба»), сравнение («как в доме опустевшем»). У Лермонтова дуэль описывается от первого лица, в форме дневника главным героем – Печориным. До, Вов время и после дуэли мы видим изменяющийся пейзаж, отражающий внутреннее состояние героя. До дуэли: «сияние первой теплоты солнца», но в «дымной дали», «синее и страшнее, (…) сходились непроницаемой стеной». Во время дуэли: «казалось темно и холодно, как в гробе», «зубцы скал (…) ожидали своей добычи». После дуэли «стало темно и сыро», «солнце казалось … тускло, лучи его … не грели» - в душе Печорина после смерти Грушницкого темно, пусто и ничто не греет его.
Дуэль для Онегина служит толчком к новой жизни. В нем просыпаются чувства, и он живет не только умом, но и душой. Печорин же понимает, что смерть Грушницкого ничего не изменила ни в окружающем мире, ни в нем самом. Печорин лишь в очередной раз разочаровывается в жизни и чувствует опустошение.
Автор «Героя нашего времени» представляется, с одной стороны, продолжателем традиций Пушкина – создает реалистический роман, с другой стороны, сцена дуэли доказывает, что произведение Лермонтова – первый русский психологический роман.
Тем временем:
... Высшее искусство в этой игре заключается, дети мои, в том, чтобы уметь вовремя остановиться и не доводить своего партнера до крайности. Это я говорю, Элен, главным образом, для вас. Если вы кого-нибудь любите, дитя мое, не поступайте с ним так, как я поступила с д'Юрфе: знает бог, как я оплакивала его отъезд и как укоряла себя за свое поведение. От этого признания не должна страдать память вашего деда, женившегося на мне полгода спустя, а это, без сомнения, был достойнейший и благороднейший человек, какого только можно встретить. В то время я вдовела после смерти моего первого мужа, господина де Грамона, которого почти и не успела узнать, а вышла я за него, только чтобы не ослушаться моего отца, единственного из людей, кого я боялась на земле. Вы легко можете догадаться, что дни моего вдовства не показались мне долгими; я была молода, хороша собой и могла делать решительно все, что хотела. Я и воспользовалась своей свободой, а как только кончился траур, очертя голову устремилась в водоворот балов и собраний, которые, замечу мимоходом, были куда веселее тогда, чем нынче. На одном из таких собраний маркиз д'Юрфе и был мне представлен командором де Бельевром, старинным другом моего отца, никогда не покидавшего свой замок в Арденнах и поручившего меня его чисто родственным заботам. Всяким увещаниям со стороны почтенного командора просто не было конца, но, будучи с ним как можно обходительнее и ласковее, я не очень-то поддавалась его уговорам, как вы вскоре сами увидите. Мне уже много приходилось слышать о господине д'Юрфе и не терпелось узнать, окажется ли он таким неотразимым, как мне его рисовали. Когда он с очаровательной непринужденностью подходил ко мне, я посмотрела на него так пристально, что он смутился и даже не мог окончить только что начатую фразу. - Сударыня, - сказал он мне потом, - у вас над глазами, чуть повыше бровей, есть чуть заметная складочка, которую я не сумел бы описать, но она придает вашему взгляду необыкновенное могущество...
